«Сколькими языками ты владеешь, столько раз ты человек». Валерий Куринский

С филологом, философом и известным полиглотом Валерием Куринским мы встретились на Воскресенке. Там он живет со своей женой Лесей и двумя дочерьми. Узнать его на улице, среди прохожих было несложно – в его стиле одежды и походке есть что-то космополитическое: удлиненные волосы, очки с затемненными стеклами, серое пальто и большой шарф небрежно намотан вокруг шеи. Никогда бы не подумала, что ему почти 70. А он ведь пережил Вторую мировую войну, ребенком несколько лет провел в концлагере под Веной…

«Доброго дня!» – поприветствовал он. «А вам на каком языке комфортней общаться?» – спрашиваю. «Английский, польский, немецкий, французский, чешский и так далее, – начал перечислять Валерий Александрович. – Выбирайте любой – будем говорить. Я с Вами начал говорить на украинском по инерции, просто перед нашей встречей на нем общался». Я воспользовалась тем, что немного владею итальянским. Мой собеседник моментально «переключился» и произнес растянутое «ооо» – именно так часто начинают фразу экспрессивные жители Апеннин.

– Mi parlo bene. Gianni Rodari e’ il mio corrispondente (Джанни Родари – мой корреспондент), – смеется Куринский. – Я рекомендовал ему написать статью для «Вечернего Киева» (насчет Джанни Родари он не шутит – в далеком прошлом Валерий Александрович работал в «Вечернем Киеве» журналистом).

– Так на каком языке вы думаете?

– Я вообще не думаю на языке. Я пытаюсь поймать мысль и перевести ее на какой-то язык, как все люди. Ведь на самом деле люди не думают на языке. Это только так говорят. Они просто оформляют мысль, которая «думалась» 10 секундами раньше.

– Как это?

– Кроме лингвистических языков, есть еще и нелингвистические. И они не менее важны. А, может, даже и важнее. На микроскопическом уровне мы думаем ритмами. От них, от музыкальности наше мышление очень зависит. Даже на международных симпозиумах признали этот факт. Я всегда говорил: ребята, занимайтесь музыкой, тогда у Вас и мышление будет «поставлено». (Куринский окончил консерваторию по классу фортепьяно, научился играть на скрипке. А еще написал более 200 симфоний. – Авт.). Мы считаем, что мы думаем, но мы не думаем, а «списываем» у самих себя. Если хотите, у нас в голове заложена шпаргалка.

– Но ведь у одних много таких шпаргалок, как у вас, а у других – мало…

– Да, кто-то читал много, кто-то – мало, кто-то читал, но не прочитал. А большинство людей только думают, что все прочитали. Однако нужно прочитать один раз, через год еще, потом еще раз. Мы зависим от восприятия… Подсознание работает без нас. Мы только можем его загружать, как компьютер.

– Валерий Александрович, откуда у вас такое пристрастие к языкам?

– Как только закончилась война, я достал карандаш, нарисовал и сконструировал в саду какую-то машину, которая считает… Так и не доделал ее, потому что папа вернулся с фронта, и мы переехали. Но там, в саду, я понял, что я еще маленький, поэтому у меня недоразвит мозг. Поэтому я и не смог до конца придумать ту машину. И потом у меня всегда было требование к себе – вырасти мозгом. Потом была оценка себя в собственных глазах и глазах других – а что ты можешь? Как-то в 1969-м одна контора в Киеве попросила меня перевести руководство для атомных котлов с японского. С переводчиками тогда было совсем туго. Я сказал, что не знаю японского. А они мне, мол, мы знаем, что вы знаете. Я через китайские словари нашел нужные термины. Со временем у меня появилась прямо-таки физиологическая потребность – выйти за рамки одного-двух-трех языков. Ведь, например, когда читаешь библейские «Песни Песней» на древнееврейском, тебя как будто всего трясет – настолько ты сильно ощущаешь подлинник. Он действует на подсознание совершенно по-другому, словно электричество. Тогда ты понимаешь, что можешь обратиться теперь к японскому, корейскому первоисточнику – и все это для тебя теперь открыто! Ты находишь то, что тебя, как я выражаюсь, обязательно «природнит». Если «природнило» к одной культуре – это произойдет и по отношению к другой.

– И с какой вы «природнились» вначале?

– В школе у нас был первый язык немецкий. Я сразу же взял «Университет на дому» и начал заниматься еще и английским, французским. Тогда я понял, что способы познания языков нужно искать самому. И я задумался, почему нет такого маленького пособия, которое бы рассказало, как самостоятельно заниматься. Я нашел книгу, в которой было написано: «свет должен падать сверху слева». (Смеется). На таком уровне у нас и сейчас говорят о самообразовании. «Смотрите, когда будете резать, не порежьтесь».

– И вы придумали уникальный методологию самообразования «Автодидактика»… (Куринский – президент Международной Академии Автодидактики, член восьми Академий наук разных стран. Его школа получила название «Постпсихология». – Авт.).

– Предположим, вы – мой профессор. А потом вы выйдете куда-то, тогда мне придется думать самому. Будет 100 профессоров, но они не смогут залезть в вашу голову и думать за вас. Элемент самостоятельности должен быть всегда, а значит, вы неизбежно сталкиваетесь с автодидактикой. Есть сугубо автодидакты, которые не признают педагогов. Я так не говорю. Но педагоги должны быть «профи». Что касается языков, никогда не занимался ими последовательно и никому не посоветую. Нужно делать одновременные усилия. Сейчас я занимаюсь примерно 100 языками одновременно. Владею – тридцатью.

– И сколько ж языков нужно учить сразу?

– Если браться – то сразу за китайский, арабский и турецкий. Или же – немецкий, французский и английский. Кстати, «учить, чтобы учить» – это мотивация в корне не правильна. Надо спросить себя: тебе это надо? И развивать способности без принуждения.

– Интересно, а когда выпьете – на какую лексику тянет?

– Я не пью, я и так пьяный по жизни (смеется. – Авт.). Зато я пробовал одновременно почти синхронно написать на разных языках стихотворение. На английском, немецком, итальянском, французском. Я сделал это для проверки, потому что знаю, что на разных языках говоришь совершено разные вещи. Это же потрясающее времяпровождение! Это все равно, что ты в другом мире побывал! Для меня это, что поездка, например, в Италию. И ты не можешь сказать иначе, потому что тобой начинает говорить язык. Значит, у тебя появилась «добавка» к твоей личности. Есть выражение, сколькими языками ты владеешь, столько раз ты человек.

– На каком языке лучше говорить с любимыми, на каком молиться, договариваться с деловыми партнерами? А ругаться?

– Есть такие штампы: чтобы философствовать, нужно говорить по-немецки, объясняться в любви – по-французски. Но могу вас заверить, что философствовать по-французски очень интересно, так же, как и объясняться в любви. А философия Канта по-немецки несколько другая, чем в переводе. Так же, как и Маркс на других языках. Ругаться – так по-русски. Но американцы тоже неплохо ругаются! На всех языках можно составить красивое предложение, но нельзя сочинить мысль, переданную тебе изнутри. Ты созерцал что-то, но не успел передать. Не язык виноват, а ты сам. На китайском «да пошел ты» звучит так же грубо, как и на других языках. Зато у них прекрасная поэзия. И Пушкина китайцы обожают – одних переводов Онегина на китайский около 60.

– Выучить язык без среды пребывания – такое возможно?

– В данный момент среду пребывания я вам организую за 5 минут по «скайпу» и вэб-камере. Сегодня не надо никуда выезжать, чтобы говорить и тренироваться. Главное, язык нужно сделать навыком – по системе автодидактики.

– А что можете сказать об украинском? На какой он стадии развития?

– Сейчас украинский язык, может быть, на стадии такого подъема, о котором даже и не мечтали. Им сейчас в мире очень и очень интересуются. Украинский серьезно изучают очень многие. И жаль, что у нас опять пошли по пути, когда сами украинцы не читают Франко, других украинских классиков. Поэтому самое страшное в украинском – отсутствие культивируемого интереса к коренной культуре. Возьмите наших политиков – они говорят на страшном украинском.

– Кто же должен призывать народ изучать языки?

– Думаю, пресса. Но власть в этом не заинтересована – оглупленными, необразованными, темными проще управлять.

Автор: Наталия БУБЛИЙ / 11:16 26.05.2008

Источник: