12 оборотов вокруг Солнца. Город переводчиков, адрес — планета Земля

Знают ли те, кто выходит под парусом, что ждет их в открытом море? Вот уже 12 лет Город переводчиков живет жизнью органического космического корабля. На его борту происходит все, что только может произойти в… любой семье: любая погода, любые скачки напряжения, притягиваются и отталкиваются полюса, летаргия и динамика не только сменяют друг друга, но порой происходят в «соседних туннелях». Мы многое знаем друг о друге и многое прощаем друг другу, сохраняя верность Городу, его традициям и его желанию оставаться профессиональным ресурсом.

За то, что Город есть сейчас, спасибо всем, кто добровольно встал на его охрану и ухаживал в прошлом или ухаживает теперь за теми или иными его разделами, всем, кто спрашивает, отвечает, размышляет, думает и помнит.

Уже после того, как я написала вступление, т.е. первое предложение в виде вопроса, дочка вдруг забегала за мной по пятам, пока не прочла вслух отрывок из книги Владислава Крапивина «Фрегат Звенящий»:

Ксеня — в морской фуражке деда — взошла по полуют (на диван). Посмотрела в бинокль сквозь окно. И… растерянно оглянулась:
— А что теперь делать? Плывем и плывем… Что командовать-то?
Яков Платонович прищурился, глянул вверх (видимо, на паруса) и зычно прогудел:
— Ветер совсем зашел к корме!.. Эй на руле! Два румба влево! Приводись, пусть будет бакштаг левого галса, чтобы работали все паруса! А на траверзе Волчьего мыса увалишься опять до фордевинда, чтобы на компасе был зюйд-тень-вест!

Задумчиво размышляла, каких цветов бы мне сегодня хотелось принести в дом, и почему-то щемяще захотелось васильков. Не знаю, можно ли зимним октябрьским днем в Москве найти васильков, зато на фотографиях всегда можно:

Скажи, разумник, поняв дельфинов,
освоив эпос угрюмых финнов,
передовых наслушавшись далай-лам,
кто были те, что по шпалам липким
до сей поры эшелоном гибким
не торопясь идут по своим делам?

Михаил Щербаков, «После детства»
(Стихотворение полностью.)

Time is golden. No you can’t hold it in your hand
Words, they are stolen, and you will never understand

Из другой:

В провалах память, но и в провалах
я различаю мазут на шпалах,
одноколейный пригородный разъезд,
рябину слева меж ив тщедушных,
ложбину справа — и нас, идущих
вдоль полотна, враскачку, на норд-норд-вест.

Михаил Щербаков, «После детства»
(Стихотворение полностью.)

P.S.