UTIC-2013: Настойка впечатлений

Путевые заметки надо писать в пути. Однако на этот раз в путешествие я отправилась не одна, а с девятилетней дочерью, что внесло коррективы во всю историю. Так сложилось, что я могла поехать либо с дочкой, либо не поехать совсем. Но организаторы, как выяснилось, детей не боятся и от докладчиков своих не отказываются.
Какие-то мысли и соображения записывала прямо в телефон, чтобы не забыть. Теперь я дома, в Москве. Остается только высунуть щупальце и подключиться через него к слоту памяти за 17-19 мая с локацией в Киеве. В Москве писать очень тяжело, особенно после Киева. Москва постепенно засасывае обратно в себя.

Глава первая. Официальная часть

Любому знаковому событию предшествуют казалось бы незаметные события, связь с которыми становится очевидной только после свершения события знакового. Так билеты на поезд были куплены через интернет, причем сознательно в одном вагоне с Павлом Дунаевым (Москва) и даже в одном купе с Леной Чудновской (Екатеринбург) и Леной Мищенковой (Челябинск). Билеты покупали по отдельности и из разных городов, выкупить целое купе вышло в общем-то чудом.
В купе же нас ждали странные листовки с лозунгом ‘LESS SPOON’. О том, что ложки все-таки нет, мы догадались, когда нам принесли чай. И так с первых шагов пути Матрица напомнила об иллюзорности всего сущего.

Первое киевское утро мы провели в лесопарке, погрузившись в лесное дао перед шумными перспективами: кормили с рук белку, наблюдали многообразие птиц, созерцали гигантских улиток и их знакомство с грецким орехом, и даже насладились сценой, когда ворона, сначала осмотрев орех внимательно, поднялась с ним повыше и сбросила на асфальт с известной целью. Макушку дня мы с дочкой остывали в номере, а после обеда решились на короткий бросок в Политехнический институт в поисках самого большого в Европе маятника Фуко. Его мы успешно нашли в Библиотеке политехнического института. Оттуда спустились в зоопарк, встретившись по дороге с самым красивым в мире дятлом, и провели остаток вечера в компании друзей по ГП.

Второе киевское утро началось с небольшого опоздания: я минут на 10 опоздала на открытие конференции, где тут же выяснилось, что меня уже объявили. Неожиданно. Отправили занять место на первом ряду, откуда я с удовольствием слушала всех открывателей. Очень понравилось выступление Станислава Каленюка (идеолога и руководителя организации конференции): он говорил искренне и просто, глядя в одному ему известном направлении. «Я старательно готовил речь, написал много слов…» Он смотрел на бумажки, словно на замерших в ожидании муравьев, и отказывался от их помощи. Глядя на Стаса, я думала, что орги TFR видят в первую очередь сложности, в то время как орги UTIC видят возможности. В основе разные движущие силы, поэтому проявления и результаты разные. И еще UTIC на борде катаются, а TFR — на трех лыжах. UTIC в майском Киеве — вариант на грани абсолюта: теплый прогретый воздух, обильное цветение деревьев дополняют дружескую атмосферу, и люди раскрываются…

С удовольствием слушала Павла Руслановича Палажченко, которого не было ни на одной из российских конференций. Он ведь не просто известный переводчик Михаила Горбачева и руководитель «Русской переводческой компании», он еще и автор полезных книг, которые лет пятнадцать назад моему поколению заменили учителей. На свой первый устный перевод в 98-м в Штаты я поехала, начитавшись его советов. А в Киев съездила, даже не взяв тех самых потрепанных временем его книг, который по сей стоят у меня на полке. Могла бы автограф взять, но даже без книг подойти постеснялась. Балбесина.
Благодаря выступлению Павла Палажченко поняла, откуда в России культура пожизненного изучения и обучения языку: атавизм периода, когда живой иностранный язык был труднодоступен. Оставшаяся ошибка в программе сознания. В странах, где такого отягчающего наследия нет, знание 3—4 языков является нормой.
П.П. сказал, что хотел зачитать из рассказа Зощенко «Страшная ночь» применительно к нашей профессии сегодня, но поскольку времени на приветственную речь не очень много, то «прочитаете сами».

На открытии сделала следующее открытие, которое почему-то сформулировалось на английском, видимо в тот момент слушала кого-то, кто выступал на английском: ‘So far talking about attitudes benefits more then talking about technologies… from some perspective. Attitude is more about goals and directions, when technology is more about current moment.’ Связана эта мысль с тем, что когда говорят о технологиях, аудитория покрывается легким туманом, но стоит заговорить о мотивационных, «акклиматизационных» и прочих аспектах, как все просыпаются и живо реагируют.

С открытия же вынесла такую фразу: ‘Be nice. Or you will be forgotten’. Кажется, она принадлежит Гансу Фенстермахеру, генеральному директору GALA.

После обеденного перерыва поселилась в секции «Искусство перевода», где хранителем был Павел Дунаев. Лучшего хранителя секции «Искусство перевода» не придумать, конечно, но когда после конференции спросила у него, сложно ли было в одиночку модерировать, как это принято называть, секцию, он признался, что непросто.
Слушала подряд Павла Дунаева, Александра Поддубного (в конце его выступления пришлось выйти с ребенком), конец выступления Екатерины Чашниковой, полностью выступление Олега Рудавина.

Максим Козуб спрашивает Олега Рудавина: «Олег, вот ты сказал, что около 30% тех, кто занимается переводом, переводом заниматься не должны. Не считаешь ли ты, что эта цифра занижена?»

Вопрос Олегу Рудавину о том, устарела ли его книга. Ответ: «Устарели цифры. Если раньше начинать работу с европейскими агентствами надо было с 9-10 евроцентов, то сейчас эта цифра опустилась».

О.Р.: «В моей сегодняшней ситуации мои доходы опережают мои расходы. Это то, чего я хочу, чтобы достиг каждый».

О.Р.: «Пока мы не поймем, что жизнь здесь не дешевле, а даже дороже, чем за границей, мы так и будем работать за копейки»

О.Р.: «Времена Клондайка закончились, повышать доходы стало сложнее».

Слушая Олега, вдруг поняла, что на фрилансе, как и в восточных традициях, есть женский путь и есть мужской путь (о чем ему при случае и рассказала). Олег рассказывает об идеальном проявленном варианте мужского пути. Идеальном с моей точки зрения, потому что мне искренне нравится все, что до сих пор слышала на выступлениях Олега.
В мужском варианте пути фрилансер постепенно трансформируется из бумажного самолетика в высокотехнологичный компактный самолет и сам решает, когда, куда и с какой скоростью ему лететь.
Женский путь мягче и плавней. Появляется погрешность на временные затраты на детей и гнездование. Нужен пул из заказчиков определенного типа, с которыми можно все «погрешности» обтекать, словно вода, и продолжать свой путь.

И еще. По-моему, Олег превращается в божество для фрилансеров. Чего стоит одна только чья-то запись в Твиттере: «Олегу Рудавину веришь с первого слова».

Помню ли я окончание второго дня? Вся честнАя конференция отправилась гулять на теплоходе (слышала, что впервые всем хватило всего, и даже с видом на грозовой фронт, т.е. нетворкинг прошел успешно), а мы с Иришкой — ужинать в компании киевского коллеги по ГП. Потом сразу вернулись в отель, потому что мне нестерпимо хотелось что-нибудь переставить в своей презентации. Что я и сделала. После чего отправила ее… переводчику.

День третий. Обстановка на конференции, как я уже говорила, царила теплая и дружелюбная, потому с утра я даже не волновалась. Но голова немножко болела… После завтрака мы с дочкой выписались из отеля и сдали вещи на хранение. Перешли из одного отеля, где проживали, в другой, где проходила конференция, и на диванчике у входа заметили Её. Она сразу же велела мне успокоиться, потому что из-за моего волнения у Нее не открывалась моя презентация, а от одного моего присутствия болела голова. Пришлось поделиться капсулой «нурофен-экспресс», копию которой я выпила за час до того. Постепенно мы вместе успокоились и разобрали вопросы к презентации. Рядом с Леной Чудновской сидела девочка из синхронистов-волонтеров, с жадными до знаний глазами и высокой концентраций, на самом кончике любопытства…

С клубничной паузы я сбежала, оставив ребенка в общем зале, в секцию «Искусство перевода». Несмотря на то, что зал секции был весь залит спокойствием хранителя, я все же немного волновалась. Составлять презентацию мне понравилось, но укладывать свою «библиотеку» в линейную раскадровку оказалось очень и очень сложно. Хотелось оперировать перед аудиторией голографическим облаком тегов, вместе с ней с восторгом наблюдая вспышки связей между объектами и событиями. Вместо этого приходилось ткать полотно из слов.
Переписала презентацию в местный ноутбук. Технический помощник неожиданно сказал удивительное: что темный фон для презентации гораздо лучше, чем светлый, так что все правильно сделано; так видно докладчика, а при светлом фоне презентации докладчик «теряется».
С началом выступления я напрочь забыла о темпе речи под синхронный перевод и держалась только за нить повествования. И уж линейным мое повествование никак не выходило. К счастью, меня переводить взялась сама Лена Чудновская, которая отвечала за организацию синхронного перевода на UTIC-2013 (а также на TFR-2012), хоть и были желающие из волонтеров. В кабине рядом с ней сидели и слушали моя дочь и стажер из волонтеров. На фото Лена собрана и спокойна, а вот из кабины она вышла слегка взмыленная. Как бы там ни было, мы с ней вместе, ноздря в ноздрю «продышали» это выступление, и я очень благодарна за то, что она решилась вместе со мной нырнуть в эту волну. На задворках сознания я ощущала постоянный контакт с ней, будто она «брала» материал для перевода не с моих слов, а «у источника». Помните, вулканцев в «Стартреке», способных осуществлять слияние разумов?
Полчаса — идеальный отрезок времени для выступления. Столь короткая волна заставляет тщательно выбирать точки ее прохождения. На вопросы оставалось пять минут.

Дальше в полуха послушала Барри Олсена об устном переводе в цифровом веке, в два уха послушала выступление Екатерины Филатовой с Иосифом Ковалевым о переводе рекламных текстов, потом послушала на украинском половину выступления Натальи Ены (без наушников понимала все, видимо в силу специфики лексического выбора докладчика). В этот раз не бегала между секциями, потому что мне все было интересно в секции «Искусство перевода» и уходить оттуда не хотелось.

Доклады закончились, и перед закрытием в зале для кофе-пауз проходил розыгрыш призов. Ко мне неожиданно подошел Борис Сильверстейн, представитель Американской ассоциации переводчиков (ATA). В первую очередь я поблагодарила его за то, что он подошел ко мне сам, и он неожиданно ответил примерно так: «Вы интроверт и я интроверт. Я перестал стесняться подходить первым после того, как одна девушка сказала мне «я с незнакомыми не знакомлюсь». Разговор естественным образом сложился сам собой. Я рассказала про свою прошлогоднюю поездку и выступление на конференции АТА в Бостоне, про свою первую поездку в США еще зеленым переводчиком и сразу в Чикаго (потому что в следующем году АТА проводит конференцию в Чикаго). Борис, глядя на мою дочь, рассказал, что в Штатах есть один день в году, когда родители могут привести детей к себе на работу, чтобы показать, как и в каких условиях они работают.

Меня заранее предупредили, что на церемонии закрытия дадут слово. По плану закрытие начиналось в 17. Я сказала, что если хотя бы до 17:50, то успею, потому что на 18 уже был заказан стол в «Перваке» для обще-ГП-шной встречи, а поезд на Москву грозился уехать в 20:52.
Внимательные к мелочам организаторы вызвали меня строго с учетом моих временнЫх особенностей. Я уже знала, что скажу, но большая аудитория неожиданно смутила чем-то неуловимым (эффект схожий с бостонским, только растянутый на минуту-полторы, а не на час), потому речь получилась немного «коробочной». Сказала всем то, о чем думала: о том, что удачно выбрано место, о том, что атмосфера на конференции была теплая и уютная, о том, что в таких условиях люди раскрываются естественным образом.
Лену Чудновскую пригласили к микрофону буквально сразу, и потом мы вместе на такси понеслись в «Первак», где нас уже ждали киевские коллеги. Однако маленькая встреча неожиданно превратилась в большую: прибывающие с конференции старые знакомые приводили с собой тех, кто знал про ГП, но с кем не было личного знакомства или было коротким на бегу в рамках перерывов на конференции. Одного большого стола не хватило, коллеги стали размещаться за соседними столами. Атмосфера была все такой же теплой. Киев… Цветущий майский Киев.

(Загрызла последний кусочек имбиря в сахаре, который приехал аж из Челябинска и съездил в Киев. Лена Мищенкова поделилась еще в поезде Москва—Киев. Пишу дальше.)

Когда один уровень событий уже описан, из памяти поднимается другой. И так, переходя по пластам, складывается история. Кружева первого ряда, кружева второго ряда, стежки…

В результате этой конференции у меня не возникло сенсорной перегрузки. Все пишут про удивительную атмосферу на конференции, я в том числе. По малопонятным мне причинам я не устала, хотя свободного времени не было вовсе.

Еще после этой поездки у меня не выходит из головы никем не сказанная фраза ‘first hand experience’. И крутится, и крутится… Вспомнилась другая: «…что я жизнь учил не по учебникам» из песни:

Опять же «кто же знает, где мы завтра будем» — после доклада у меня спросили о том, каким я вижу ГП через год, два, пять или десять, а я опять и снова честно ответила, что планов не было и нет. Потому что я так живу.

После доклада с удивлением узнала, что мой Дневник читают в Lionbridge.

В паузах подходили «молчаливые читатели» на пару слов. Девушки из Белоруссии сказали, что с удовольствием читают мой Дневник и что ощутимо изменился характер записей с прикладного на философский. Я ответила, что на протяжении многих лет описывала ежедневные ситуации и потому странно продолжать о них писать, а мне ответили, что все равно интересно. Другой коллега подошел за обедом. Рассказал, что многому научился, читая ГП, а сейчас вот что-то меньше свежего и интересного писать стали. Я ответила, что за много лет все основное обсудили и критическое, сейчас новых вопросов меньше, а умеющих их задавать и того меньше, не говоря уже об умеющих отвечать на них. Поначалу взахлеб обсуждали все подряд, пока не наговорились. Теперь все живут от одного крупного события до другого, а между ними решают свои вопросы. Также обратила внимание моего собеседника на то, что за годы изучения материалов ГП и применения их на практике он сам ощутимо изменился, потому все однажды неизвестное теперь выглядит известным, потому воспринимается иначе. Поговорили и о том, почему иных новичков могут щелкнуть по носу: отвечающих на вопросы не так много, существенно меньше чем задающих, и, как правило, это более-менее одни и те же люди, которые год за годом терпеливо отвечают… и периодически их терпение лопается, особенно если вопросы похожи между собой.

(Ну вот, нашла в наших Палестинах имбирь в сахаре, и будто тонкая струна натянулась от Москвы до ныне сверхзнаменитого Челябинска.)

Были оценочные листы для оценки докладов. На мой взгляд анкета сложноватая, зато комплексная. Мне кажется, что если сделать ее проще, будет больше заполненных анкет.

Признаться, только после конференции я заметила на обложке программы и конференции и на дипломе участника фразу ‘2 days of inspiration, education and skills development’. Как корабль назовешь, так он и поплывет. 🙂

Теперь пару слов про организацию синхронного перевода на конференциях вроде TFR и UTIC. Мне повезло наблюдать первую попытку обеспечения синхронного перевода на TFR в Екатеринбурге, потом в Питере и теперь в Киеве. И, с высоты всех этих наблюдений и общения с ответственным лицом миссии уже на нескольких отраслевых конференциях к ряду, подумалось, что уже миссия достаточно зрелая, чтобы стать полноправным курсом повышения квалификации в полевых условиях. В идеале каждый год на конференциях такого типа организацией синхронного перевода должны заниматься разные известные синхронисты, у которых есть желание и возможность передавать свой опыт. На мой взгляд, тогда искренних волонтеров будет больше. Слово «волонтер» для российского уха звучит странно, но ютиковские волонтеры-синхронисты мне понравились: таких горящих глаз давно не видела.

Глава вторая. Ребенок на конференции

На этот раз сложилось так, что я могла либо поехать с дочкой, которой вот-вот исполнится девять, либо не поехать вообще. Как я уже говорила, организаторов наличие ребенка не смутило. И все шло гладко и прекрасно до тех пор, пока за три дня до конференции у ребенка не приключился тепловой удар. В школе. Два дня до отъезда я продержала ее дома, чтобы состояние стабилизировалось. Тем не менее, первые два дня в Киеве температура поднималась выше 37, и дважды в день приходилось давать жаропонижающее. Причем в первую киевскую ночь я растолкала ее посреди ночи, испугавшись верных признаков повышенной температуры. Во второй день в Киеве, он же первый день конференции, пришлось вывести ребенка с доклада: ее знобило, она плакала, но выходить отказывалась. Мы вышли, и я сразу дала жаропонижающее. Организаторы помогли быстро найти градусник, но к тому времени температура пошла вниз (нурофен действует быстро). Убедившись, что ребенок стабилен и расслабленно восседает в кресле фойе, я побежала послушать хоть каплю доклада Екатерины Чашниковой. Сочувствия, участия, сострадания и понимания было так много, что благодаря всеобщим пожеланиям на следующий день дочка скакала словно кузнечик.
Послушать доклады она рвалась с самого начала. Правда, потом стала подмякивать, что ничего непонятно. Кого-то из англоязычных старательно слушала в наушниках с синхронным переводом.
На время моего выступления Лена Чудновская, которая переводила меня синхронно, взяла ее к себе в кабину. Смело, конечно, потому что даже я не смогла бы спрогнозировать, как поведет себя ребенок в подобной ситуации. Но дочь просидела мышкой. Рассказывала потом, что в кабине перевод звучит очень громко.
Кто-то спрашивал у меня, готовлю ли я ее в переводчики. Я честно ответила, что нет. Кем захочет, тем и станет.
Организаторы сделали ей бейдж специального гостя конференции. По одному взгляду на ребенка было понятно, что этот ребенок принадлежит переводческой тусовке, что важно в условиях, когда кроме участников конференции в гостинице обитают другие люди, а ребенок в рамках заданной территории перемещается самостоятельно.
Домой она поехала с сувенирами (и челябинский таксик настенный, и подарочный набор киевских конфет, и киевские магниты, и ручки с выставочных стендов, и даже насобирала визиток со стендов – хотела мне помочь :). В поезде расплакалась, — не хотела уезжать, — и плакала, пока не заснула.

И все же мы с ней нашли киевский маятник Фуко.

Глава третья. Фотоотчет
Авторы снимков: Ольга Козуб (Киев), Елена Мищенкова (Челябинск), Елена Чудновкая (Екатеринбург), Ольга Фоменко (Днепропетровск) и мы с дочкой.

Послесловие

Отчет получился очень длинный. Раньше я регистрировала в основном яркие вспышки, а сейчас что-то изменилось, и стала замечать множество мелочей. Вот на днях, когда ехала по МКАДу, заметила, как через дорогу перелетает большая птица с длинной палкой в клюве…

Здесь не рассказано ничего о прогулке по волшебному зеленому парку посреди города в первое киевское утро, о немыслимом многообразии птиц в Киеве, о том, как мы кормили белок с рук, как ворона взяла орех, поднялась с ним повыше и разбила его об асфальт, о гигантских улитках, проливном дожде, жаркой температуре до боли в суставах и многом другом. Всего не расскажешь…

Для сохранения хронологии заметок копию текста размещаю в Дневнике.

UPD Неожиданный апдейт (дочка раскопала в моем телефоне):